[Mysh'on]

Ну и - я написала на БФ "Как Волдеморт ходил на елку". Ринулась я в это мероприятие совершенно спонтанно (люблю себе иногда устраивать такие штуки - они привносят в жизнь дополнительный тремор ) - за день, кажется, до старта. Правил прочесть не успевала, ничего не успевала, полезла для куража.
Очень было интересно окунуться в совершенно не мою часть фэндома: из заявленных ников, как авторов я знала только Рыжую Элен и Джайю. Встречала набегами - еще с десяток ников. Еще с пятерочку - не встречала, но слышала.

Что касается остальных - ни сном, ни духом. Поэтому особо ничего не ждала, в каждой избушки - свои тараканы, (вот, кстати, открытие - часть фэндома дико, просто удручающе епнута на политике. поделили фэндом на светлых, темных - и наезжают на всех, кто не сними. Хиросима полная
Знаете, дорогие Пычи, на что они обиделись? На то, что Люци - идиот. Вообще-то, все претензии к Роулинг, Люци у нее - тот еще малый: мочит Артура в лавочке, затевает авантюры с дневников странного содержания... я только следую канону

А вообще - водевиль - это задорно.
Смешение стилей - интересно.
Как-то так.

Итоги:
Теперь я точно знаю, что могу на замену наваять добротный, легкий, не без подтекста фичок.
Признаться, опыт был, стартовый, единичный, а он не дает нормального представления о возможностях.
Фидбека было много. Хороший я нарциссично собрала в закрытку
(сначала ховала весь, як та запасливая белка, но потом решила, что если люди запутались (в трех упсах и трех орденцах) - то и мысли мне их не интересны. При такой тесноте черепной коробки. В общем, может, даже и вылоржу в открытый доступ, почешу себе пузо

Вот, а теперь, собственно, по традиции - выкладываю.

Автор — Мysh’on
Бета — Аltea
Название:
Как Волдеморт ходил на елку
Пейринг (герои) — Упсы, Мародеры, Орден Феникса
Рейтинг — G
Отказ — не извлекаю
Размер: миди (~37500 зн.)


Сноски и примечания.
В Великобритании, в отличие от США и Канады, нет Санта Клауса, а есть Фазер Фрост. Но так как для нашего уха это звучит непривычно, в фике будет фигурировать всем давно знакомый Дед Мороз. И вообще, все англицизмы будут по максимуму адаптированы. Те, кому «Дед Мороз» в английских реалиях не нравится, автоматом заменяют его на Фазера Фроста.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: Марио идет грабить банк


Штаб Ордена Феникса, за сутки до Рождества

— Тебе это точно известно?
Карадок Диборн кивнул.
— Совершенно точно. В Рождество Сами Знаете Кто нападет на Хогсмид. Сову перехватили над Эдинбургом, письмо едва успели прочесть — рассыпалось в пепел.
Аластор Моуди потер переносицу. Потом засунул руку в клетку, вытащил дежурную птицу и, бегло накарябав: «Альбус, срочно надо поговорить», выкинул ее в окно.

Министерство Магии, примерно то же время

Бартемиус Крауч, глава Отдела Магического Правопорядка, именуемого обычно для краткости «Аврорат», закрыл дверь за секретным агентом. Итак, Сами Знаете Кто в Рождество нападет на Хогсмид. Отлично. Скримджер со своей Первой Ударной Группой его там встретит. Хорошо бы послать и группу Лонгботтома, но это означает практически самому известить Дамблдора об операции.
Успехом делиться не хотелось.
В который Крауч раз подумал, что следует издать указ, запрещающий аврорам вступать в Орден Феникса, одни проблемы от этого. И в который раз представив, что напишут в «Пророке», он отказался от этой мысли.


Редакция газеты «Пророк», примерно то же время

Рита Скитер ворвалась в кабинет Барнабы Каффа и, невзирая на его протестующий жест, плюхнулась в кресло.
— Сенсация! — сообщила она. — Достоверно разузнала, что Сам Знаешь Кто нападет на Хогсмид в Рождественскую полночь.
Барнаба потянулся было к склянке, в которой всегда хранил летучий порох, но рука Риты с длинными яркими ногтями мягко легла на его запястье.
— Не надо. Не надо никому сообщать. Особенно министерским. Это наша сенсация.
Барнаба посмотрел на Риту долгим взглядом.
— Я считаю, — как ни в чем не бывало, проговорила она, — публиковать лучше с утра двадцать пятого: я поселюсь в «Трех Метлах» накануне и дам репортаж с места событий, как очевидец. Наш тираж побьет прошлогодний рекорд французов.
Барнаба подумал, что все это совершенно недопустимо, но руку убрал.

От замочной скважины проворно отскочила юная ведьма с тщательно уложенными кудрями. Она тихо ахнула и устремилась прочь, цокая каблуками.


Кабанья Голова, Хогсмид, часом позже

— Значит, Крауч нам не сказал. И Кауфф тоже. Получается, все знают, что Волдеморт нападет на Хогсмид, и все молчат.
— И у всех веские причины.
— Тебе не кажется, Аластор…
— Кажется. Более того, я в этом уверен.
Мрачного вида бармен смахнул со стола крошки и подал беседующим по кружке эля.
— Вот что, Аластор… Ты можешь оперативно разыскать Поттера и Блэка?
— Только их двоих? Люпин и Петтигрю тебе не нужны?
— Люпин, — Дамблдор глянул на едва вырисовывающийся блеклый месяц, — не нужен. А Питер может прийти.


Центр Лондона, часом позже

На Трафальгарской площади установили елку, ту самую, которую принцесса Норвегии ежегодно присылала на Рождество королевской семье. Джеймс Каллаган, Премьер-министр Великобритании, открыл в своем кабинете сейф и достал бутылку Гленфиддича. Каллаган чувствовал, что это последнее его Рождество на Даунинг-стрит. Дела у лейбористов шли хуже некуда, а выскочка Тэтчер обнаглела до того, что собиралась выставить свою кандидатуру на следующих выборах.


— Бред какой-то, — отрывисто пожаловался он портрету Боба Уопола, первого министра Британии в 18 веке и бессменного посланника Миллесент Бэгнолд, Министра Магии, в 20-м. — Дочь лавочника метит в премьеры, а? Вы видали что-то подобное?
— Полукровка или совсем маггла? — уточнил Уопол.
— Маггла, — после короткого раздумья решил Каллаган. — Но связи имеет с самой аристократической верхушкой. Кстати, давно хотел спросить: как поживает ваш бойкий парень, тот, который стоит за тори? Волдеморт, кажется.
— Копит силы. Собрал под своим Знаком столько сторонников, сколько вообще было возможно. Почти все старинные семьи ему сочувствуют.
— Ваше общество куда разумней нашего. Посмотри на консерваторов — оказались настолько глупы, что теперь ими вертит дамочка без роду-племени. Не говори только старушке Бэгнолд, но мне ваш парень симпатичен.
Каллаган сделал глубокий глоток.
— Чем, кстати, она сейчас занята?
— Сейчас? Читает сказки.
— Внукам?
— Нет.
— Сама себе?!
— Ну разумеется.
— Э… а вы не находите это несколько экстравагантным?
— Отнюдь. Сказки — уникальный источник опыта. В них бездна мудрости и море подсказок. Взять хоть про Старшую палочку. Эта история может многому научить того, кто умеет учиться. И, знаете ли, она и сейчас актуальна, эта детская сказка. Для тех, кто делает выбор, в первую очередь…
— У нас тоже, к сожалению, много актуальных сказок, — печально ответил Каллаган, пропуская еще стаканчик. — Синдерелла, вчерашняя модельерша, выходит замуж за наследного принца, и король Норвегии это терпит! Или мальчик-с-пальчик заставит всю свою семью настрадаться, прежде чем угомонится. — Премьер махнул рукой. Что ему, в конце концов, королевская семья с-пальчика, когда дефицит бюджета перевалил за миллиард, а инфляция составила 16 процентов? Интересно, есть ли на этот счет какая-нибудь история? Когда знаешь, что оппозиция готовит какую-то поганку, а пост, возможно, придется покинуть досрочно, немного мудрости взаймы не повредит.
— Я бы хотел найти подходящую историю, — грустно сказал он портрету. — Но я их все забыл. За исключением самых известных. А что, миссис Бэгнолд все делает так, как написано?
Признаться, Премьер Каллаган чувствовал себя немного нетрезвым.
— Зачем же так прямолинейно. Просто сказки — это опыт поколений, и они часто описывают события, которые уже случались и снова могут произойти. Ничто не ново под луной, слыхали? — сочувственно улыбнулся Уопол и, извинившись, откланялся.

Через час после того, как бутылка вероломно опустела, семидесятый Премьер-министр Великобритании почувствовал, что свою сказку он нашел. Эта сказка была поистине народной: каждый год сотни ее вариаций разыгрывались на новогодних представлениях и ярмарках, площадях и даже в театрах. Не только в Британии, но и на обоих континентах. Менялись только имена главного героя: Фазер Фрост, Санта Клаус, Николаус, Дед Мороз…
Начиналась она всегда одинаково: перед Рождеством многочисленная волшебная публика ожидала появления Старика, чтобы тот зажег елку. Потом возникали отрицательные персонажи, строились козни, елка не зажигалась, и наступление Рождества оказывалось под большим вопросом. Этот момент Каллагану внезапно понравился: если не наступит Рождество, Парламент не объявит его Кабинету вотум недоверия, который, как ему доносили, уже готовится. Не будет комиссий по бюджету, расследований, а главное, Тэтчер никогда не станет хозяйкой на Даунинг-стрит.
И будет вечный канун Рождества.
— Ничто не ново под луной, — пробормотал он заплетающимся языком. — Сказки — это опыт. Любой опыт можно повторить. Синдиреллы же повторяют…
Каллаган бросил взгляд на пустой портрет. Внезапно его осенило.
Шатающийся, но преисполненный решимости, он направился в свою, приватную часть здания, где, подальше от любопытных глаз, стояла большая блестящая клетка. Прекрасная, перо к перу, арктическая сова кемарила на перекладине, чуть нахохлившись. Сову эту несколько лет назад ему подарила Миллесент Бэгнолд, для экстренной связи.
— Я не всегда бываю в Министерстве, а ситуация с Волдемортом такова, что, возможно, вам придется искать способы срочно переговорить со мной. Почтовые совы могут найти любого волшебника, где бы он ни находился.

Каллаган достал вечную ручку и вырвал из блокнота чистый лист. Проверил, нет ли каких опознавательных знаков, а затем, тщательно изменив почерк, вывел первые строчки: «Лорду Волдеморту, волшебнику, лично в руки…»




Годрикова Лощина, часом позже

Сириус Блэк повертел в руке делюминатор.
— Дамблдор дал, вместо твоей мантии-невидимки, — весело пояснил он Джеймсу.
— Мы не сунемся внутрь.
— Еще как сунемся! Особенно если снаружи ничего не разведаем.
— Бродяга, я серьезно. Был бы Питер, он бы пролез, но куда тебе, с твоим-то размером…
— Питер, — Сириус хмыкнул. — Странно, Сохатый, что у тебя до сих пор такие иллюзии.
— Он просто не смог.
— Питер трус, — буднично сказал Сириус и достал кусок зеркала. — Ну, будь на связи. Кстати, когда я еще появлялся на Гриммо, а она только вышла замуж, то хвасталась, как там просторно. Для моего размера в том числе.
— Тогда поместимся мы оба.
— Очень остроумно. И что ты им скажешь? «Здравствуйте, я лось, просто лось»?

Comments

[Mysh'on]

Малфой Мэнор, холл, часом позже

Нарцисса Малфой наряжала елку. Малфой Мэнор никак не походил на внушительный фамильный дом Блэков или на сумрачный дом ее собственных родителей. Здесь было где развернуться, и огромная елка, похожая на ту, что каждый год ставили в Хогвартсе, доставляла ей почти детскую радость. Может быть, Нарциссе и хотелось зачарованный потолок, как в Большом Зале, или иллюминацию, которую устраивала профессор Синистра, но кому, скажите, все это нужно на общественных началах? Здесь же она была хозяйкой, точнее, надеялась стать в наступающем году, ибо Нарцисса, несмотря на всю напускную уверенность и холодность, еще не ощущала себя неотъемлемой частью уилтширского поместья. Она вообще подозревала, что для этого нужно кое-что повесомее обручального кольца. Оглянувшись (что было излишней предосторожностью, хотя если вы слизеринец, то всосали с молоком матери: никакая предосторожность излишней не бывает), она взмахнула палочкой, и в белый атласный конверт влетел лист бумаги. Традиционно Нарцисса писала Деду Морозу новогодние пожелания. Каждый год. Не исключая даже тот, когда узнала, что его не существует. Из предусмотрительности. Мало ли… Магглы вот уверены, что магии не существует, и что?
Сейчас внутри конверта оказался лист с нарисованным аистом. Нарцисса мечтательно улыбнулась: вот то, что лучше магических контрактов и нерушимых клятв свяжет ее и с этим местом, и с этим положением. А еще она подумала, что нужно убедить Люциуса сразу открыть на имя ребенка трастовый фонд, и от этой мысли лицо ее стало нежным.


Малфой Мэнор, парк, в то же время

— Люциус, меня не вдохновил твой план. Я хочу не испортить магглам Рождество, я хочу лишить их этого праздника.
— Но, Повелитель, это… невозможно.
— Ты возражаешь мне?
— Нет, но…
Волдеморт взмахнул палочкой, и, убедившись, что в парке, кроме его слуг, людей нет, произнес:
— Мы нападем на них в полночь. Представь себе главную площадь Лондона, Люци, с огромной елью в центре, с толпами людей, снующих от Биг Бена к Колонне Нельсона…
— Кого?
— Неважно. — Он кивнул молодому человеку с низко надвинутым капюшоном. — Розье…
— Самое главное начнется, когда эта елка погаснет, а с ней и экраны, гирлянды и фонари вокруг, — заговорил Розье. — Паника мигом накроет эти толпы, сразу активизируются карманники, параноики, психопаты, какая отрицательная энергия выйдет наружу…
— И как потянутся к ней дементоры, — эффектно закончил Волдеморт.
— Дементоры охраняют тюрьму Азкабан! — не выдержал Люциус.
— Ты снова мне возражаешь? — удивился Повелитель.
— Нет. Я с вами согласен.
— Дементоры — это частность, Люци, — вмешался Лестранж, известный подхалим. — А частностями занимается наш человек в Отделе Тайн.
— Дементоры покинут свой арктический остров? — сомневаться в словах Лестранжа было даже принято.
— Можешь не беспокоиться. Ровно в половине двенадцатого, за полчаса до боя Биг Бена, они уже будут ждать со стороны реки. На баржах.
— А… а зачем нам все это надо? — запинаясь, спросил Малфой. — Дементоры, погасшая елка…
— Паника, страх, карманное воровство, — пожал плечами Долохов. — Затем ужас, безысходность, первые мелкие преступления, первые несчастные случаи. Неуправляемость толпы, крики, давка — а над всем этим — Смертный знак Повелителя. В Рождество.
— Красиво! — восхитился Лестранж.
Волдеморт посмотрел на него непроницаемым взглядом.
— Твоя группа и группа Долохова проследят за аппарацией. Все «гости» приглашены в Хогсмид, но мало ли…
Лестранж и Долохов почтительно кивнули.
— Группа Розье будет координировать действия дементоров, группа Эйвери — контролировать маггловскую полицию. А ты, Люци, займешься елкой.
Малфой моргнул.
— Ее надо уничтожить?
— Надо, чтобы она не зажглась.
— Но я ничего не понимаю в маггловских устройствах!
— Ты, кажется, снова мне возразил?
Малфой подавлено помотал головой. Нашли идиота.
— Ни в коем случае.
— Вот и отлично. Подробности можно обсудить в доме.
Малфой торопливо кивнул.
Срочно требовалось найти слабое место в плане Розье.
— Мой Повелитель, вы хотели не испортить магглам Рождество, а лишить их этого праздника…
Лицо Темного лорда озарила улыбка, от которой икнул младший Лестранж. Наступила такая тишина, что отчетливо было слышно, как какое-то крупное животное хрустнуло веткой.

— Вот это и будет твое почетное задание, — наклонившись к самому лицу Малфоя, прошипел Волдеморт. — Только это — тайна.
И вдруг на поляну вышел олень, высоко неся красивую благородную голову. Упивающиеся замерли.
Олень приблизился к собравшимся и грациозно опустился на колени перед Волдемортом, склонив шею.
Довольная улыбка зазмеилась на бледном лице Повелителя.
— Ну-ну, Люци, — ободряюще похлопал он Малфоя по плечу. — Находчив. Умеешь красиво выразить преданность.
Люциус едва не ляпнул, что в его парке олени не водятся и он понятия не имеет, откуда взялся этот, но вовремя спохватился. Да хоть крокодилы. Он не возражает.
И он направился в дом вместе со всеми, размышляя, что запаниковал, в принципе, зря. Что с «империо» ему эту елку и отключат, и подключат сколько угодно раз, даже перчатки снимать не придется.

[Mysh'on]

Малфой Мэнор, холл, часом позже

Холл поражал размерами и обилием света.
Огромная, сверкающая, пахнущая смолой пихта была сверху донизу увешана фонариками и зачарованными свечами, шарами и игрушками. Хрустальный водопад огней, льющийся с великолепной, под стать холлу, люстры, создавал феноменальный оптический эффект: Нарцисса чувствовала себя словно внутри бриллианта, сияющего и роскошного. А еще были ряды канделябров, освещающие фамильные портреты, зачарованные сосульки, полные мягкого свечения, и аккуратный переливающийся фонтан подле парадной лестницы.

Спустя час разомлевшие от тепла и обильной вкусной пищи гости разбились на группы, чтобы продолжить общение в неформальном ключе.

— А виноград он ест?
— Виноград еще не давал. Ест устриц.
— Устриц я и сам ем.
— Ты все сам ешь.
— Это эволюционно оправданный принцип. Лучше я, чем меня.
— А давайте ему вина нальем?
— А он будет?
— Спроси.
— Эй, ты, черный-волосатый, вино будешь?
Небольшая группа «друзей дома» развлекалась уже полчаса в дальнем углу холла. После детальной разработки плана нападения на магглов в Рождественскую ночь, когда за рамками обсуждения осталось, пожалуй, только имя министерского чиновника, обещавшего посодействовать с дементорами (это кем же надо там служить?), все испытывали потребность в чем-то легкомысленном. Тем более, высокие гости в лице Повелителя отбыли, а значит, можно было и расслабиться.
— Пьет! — радостно завопил Эйвери, щедро наливая из бутылки белого. — Клянусь Мерлином, пьет! Где, интересно, Люци такого раздобыл? А огневиски тоже будешь?
Огромный черный пес, развалившийся возле низкой софы, вывалил розовый язык, отчего морда его приняла выражение почти глумливое.
— Будет, — мрачно констатировал Лестранж. — Эта сволочь здесь всех перепьет, клянусь бородой гоблина. Сначала всех обожрал, а теперь — перепьет.
— Интересно, а служить он умеет? Ну, псина, служи!
В воздухе повисла шкурка ветчины, которую аккуратный Эйвери взял за самый хвостик.
Пес лениво пустил слюну.
— По-моему, он сплюнул, — задумчиво проронил Розье, протягивая руку к огневиски. Собака заинтересованно проводила руку взглядом.
— Больше не дам.
Пес посмотрел на Эйвери.
— Не даст, — подтвердил тот.
Тогда объект всеобщего внимания вытянулся во весь рост и положил морду между лап, показывая, что забесплатно тут не развлекают.
Упивающиеся переглянулись и отправились к главному столу пополнять запасы.
— Так-так-так, — внезапно раздался саркастический голос, принадлежащий, по-видимому, совсем еще молодому человеку. — Как интересно.
Нервно стукнул по ковру лохматый хвост, и послышалось угрожающее рычание.
— Петрификус тоталус!
Пес отскочил в сторону.
— Сев, это же собачка Люциуса! — воскликнул Эйвери. — Она умеет пить вино и…
— Сомневаюсь, что Люциуса. Не сомневаюсь, что умеет, — процедил носатый молодой человек с мрачным лицом, целясь в сжавшегося пружиной пса. — Может, и олень с крысой где-то тут поблизости?
— Крысу не видел, а оленя Люци держит в парке, умеет ведь красиво устроиться… — фраза повисла в воздухе: черный кобель на глазах менял форму, оборачиваясь кузеном хозяйки дома, Сириусом Блэком. Одной рукой неблагодарный кузен хлестнул палочкой, накладывая на обоих заклятие, наверняка невербальное, потому что изумленный Эйвери ничего не услышал, а другой как-то странно щелкнул, отчего весь холл моментально погрузился в глубокую, непроглядную тьму. Поднялись крики, посыпались заклинания, кто-то что-то шумно в темноте опрокинул, но Сириус был уже далеко — он мчался к ограде Малфой Мэнора, которую легко перемахнул (снова в облике собаки) вместе с оленем. На спине у оленя был надежно приторочен дюжиной заклятий Эйвери, любитель животных, и недавний выпускник Хогвартса Северус Снейп. Оба были оглушены двойным обливиэйтом, обездвижены двойным петрификусом и немы, как рыбы.


Годрикова лощина, утро перед Рождеством

— Я… я не п-понимаю, — взволнованно подвел итог Питер Петтигрю. — Н-ну и что ж, что М-малфой гирлянду вырубит?
— А дементоры тебя не беспокоят? — ласково спросил Сириус.
Питер заволновался.
— Д-дамблдор сказал, что срочно отправляется к К-краучу. А-авроры…
— К-краучу, — передразнил его Сириус. — Авроры. Ты и рад. Нам ни одного серьезного дела не доверяют! Словно детям!
Он хлопнул рукой по столу, заставив чашки тонко звенеть.
— Знаете, а это стандартный сценарий рождественской сказки — сказала Лили, развешивая на елке последние шарики. Внизу уже разместился Дед Мороз с посохом и мешком подарков.
— Что? — переспросили Джеймс и Сириус одновременно.
— Ну, вы же сами говорите: приказал отключить елку. Нет, вы что, правда никогда на рождественских ярмарках не были?
— Не были, — хором сказали оба. А Ремус Люпин согласно кивнул.
— Ну, в общем, есть такой классический сюжет…


***

— Мерлинова борода! — выругался Джеймс, когда Лили закончила. — А я-то думал, о чем это странное послание!
Сириус пристально посмотрел на друга.
— Какое послание? Ты не рассказывал… — начал он.
— Да ты бы меня с рогами сожрал. Я на нем едва не спалился. Ой, Лили, это преувеличение.
— Говори, — Лили Поттер пронзительно взглянула на мужа.
Немного помявшись, он сознался, что в парке сразу обратил внимание на лист бумаги, торчащий у Волдеморта из кармана. «Письмо» — догадался Джеймс. Отчего-то он был уверен, что оно от того «министерского из Отдела Тайн».
Лист был хорошо различим в темноте и будоражил воображение, как белый кристалл соли будоражат ноздри оленя. С чутким слухом животного не было никакой необходимости подходить к Упивающимся близко, но Джеймс был так заинтригован…
— В общем, вот, — он выложил на стол мятый обрывок.
«Лорду Волдеморту, волшебнику, лично в руки», — прочел Сириус и присвистнул.
«Уважаемый коллега, сэр. Благодаря хорошо известному вам Статуту о Секретности, мой народ не верит в вашу реальность (мои глубокие личные извинения). Вы для нас являетесь в некотором роде сказочным персонажем. А значит, вполне можете попытаться выступить на стороне других сказочных персонажей, которые в Рождество мешают зажечься новогодней елке. И остановить время. Не знаю, насколько лично вам привлекательна эта идея, но ведь это в некотором роде бессмертие.

P.S.
Я наводил справки, рождественские истории людей должны быть вам знакомы.
P.P.S.
Меня информировали, что вы — человек весьма разносторонних талантов и грандиозных планов, а значит, избыток времени вам не помешает.


***

— «Мой народ»? Это кто же такой написал?
— Украсть Рождество?
— Остановить время?
— Это розыгрыш, — сказал Питер. — Зря ты рисковал, Сохатый.
— А магглы не верят в вервольфов, — тихо заметил Люпин
— Ну, знаешь, сравнил. Хотя можешь написать Дамблдору, если хочешь. Он наверняка сейчас с Краучем всякими глупости типа раскрытия заговора в Отделе Тайн занимается.
Люпин смутился. Записка его взволновала, но не до такой же степени!
Лили отошла к елке, твердо решив поговорить с Джеймсом обо всех его выходках сразу после праздника. Потом она нагнулась, вытаскивая из вороха игрушек одну, заулыбалась и, вынырнув из-под елки, продемонстрировала всем аиста из папье-маше.
— Эй вы, зануды! Вешать или годик подождать?
Сириус протестующее замахал руками, Джеймс показал большой палец, Люпин скромно потупился, а Питер — Питер сказал:
— З-заканчивайте быстрее. Опаздываем.
Все они были приглашены на Рождество к бойцу Ордена Феникса, аврору и просто веселому парню Фрэнку Лонгботтому. И Фрэнк, и его жена Элис были людьми открытыми и заводными, но заправляла всем в доме суровая Августа, а она терпеть не могла, когда на ее застолья опаздывали.
Уже в дверях, когда капюшоны мантий закрывали им лица от летящих хлопьев снега, Люпин повернулся к Лили и с непонятной интонацией произнес:
— Лили, а ведь если новый год не наступит, твой аист не прилетит!

[Mysh'on]

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: Покой нам только снится

Я предан этой мысли! Жизни годы
Прошли не даром. Ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин счастья и свободы
Кто каждый день за них идет на бой.
Гёте, Фауст


Дом Фрэнка Лонгботтома, ночь перед Рождеством


В доме Лонгботтомов елки не было — зато в избытке имелся остролист и омела под потолком.
— А все-таки нечестно, что Дамблдор отказался включить нас в боевую группу, — с набитым ртом заявил Джеймс, подливая себе из кофейника. — Никто не спорит, Доркин прекрасный боец, но если бы мы с Сириусом не разузнали на счет дементоров…
Доркин Медоуз была не просто «прекрасным бойцом» — она лично тренировала ребят Скримджера по боевым заклятиям три дня в неделю, а остальные четыре отдавала Ордену. И Фрэнк Лонгботтом лучше кого бы то ни было представлял, каково это — биться с Доркин. Ходили слухи, Волдеморт поклялся лично расправиться с ней, и у ребят из аврората была пара обидных шуток на этот счет. Само собой, обидных не для Доркин.
— Точно, — поддержал Сириус друга. — Я пару раз дежурил с ней в Хогсмиде и считаю, что с ее стороны было бы только честно замолвить перед Дамблдором за нас словечко. Я думал, она прекрасно к нам относится.
— Она прекрасно к вам относится, — улыбнулась ему Элис. — Но Доркин получила приказ от Крауча. Это дело обещает быть громким, и, разумеется, именно отряд Скримджера срочно перебросили из Хогсмида. Мы с Фрэнком очень хотели поучаствовать, но, как видишь… — она развела руками.
— Вы, ребята, слишком хорошо постарались, — рубанул Карадок Диборн. — Схемку нарисовали, поднесли Министерству на блюдечке — тут вам баржи с дементорами, тут группа Эйвери… А победные реляции, между прочим, все любят слать.
— Карадок завидует, — рассмеялся Гидеон Прюэтт. — Не навоевался.
— Интересно, а елку они зажгут? Про елку ничего на схеме не было, — тихо сказал Люпин, вызвав заинтересованные взгляды непосвященных.
— Луни, не начинай. Все это маггловские сказки, — отрезал Сириус. — Даже если погаснут все елки Британии разом, Рождество все равно наступит. Влиять на время можно только одним способом — хроноворотом. Да и то…
— Кто тут сказал «сказки»? — величественная Августа Лонгботтом вплыла в гостиную, левитируя перед собой огромный тирольский пирог с вишней. — Юный Блэк?
Сириус тут же подскочил помогать: властная, с остатками былой гордой красоты, Августа имела магическое влияние на всех друзей Фрэнка: они побаивались ее с долей восхищения, восхищались с долей робости, робели с долей поклонения и — безоговорочно слушались. Она же по-королевски принимала это отношение, могла резким словом осадить любого, обожала только своего сына и — гостеприимно принимала и кормила всю ораву. Фрэнк имел свойство обрастать друзьями везде, где задерживался надолго.
В две палочки они отлевитировали пирог — сияющая, словно иней, засахаренная глазурь на вишне, четыре воздушных коржа — в центр стола, затем Сириус любезно пододвинул миссис Лонгботтом кресло, а когда восторженное гудение стихло и комплименты кулинарному мастерству хозяйки были любезно приняты, Августа снова спросила:
— Так что там на счет сказок?
Фрэнк улыбнулся.
— Ничего особенного, ма. Ребята сожалеют, что Доркин не взяла их на операцию…
— … и правильно сделала, — кивнула Августа. — Нечего таким молокососам лезть туда, где бывалым аврорам придется несладко.
— Понимаешь, есть один пикантный момент.
— Да ну? — изумилась Августа, которая не слышала ничего пикантного со времен скандальных слухов о романе Дамблдора с Гриндельвальдом.
Сириус пожал плечами:
— Видите ли, мэм, Сам Знаете Кто каждому дал задание: контролировать дементоров, охранять периметр, блокировать аппарацию, а Малфою — отключить елку. Смешно, правда?
— Продолжай, — бесстрастно потребовала Августа.
— Ну вот и выяснилось, что есть у магглов сказка про Рождество, которое может не наступить. Лили сказала.
— Это правда? Такая сказка есть? — от цепкого взгляда Августы присутствующим стало не по себе. Но не такова была Лили Поттер, чтобы спасовать перед грозной мамой Фрэнка.
— Отчасти, мэм. Скорее это традиция. Что-то вроде сказочного театрального представления — сначала добрые герои ждут Деда Мороза, затем появляются отрицательные персонажи, строят козни, возникает опасность, что Рождество не наступит, потому что не будет гореть гирлянда или Дед Мороз не приедет… но все всегда заканчивается хорошо, поются рождественские гимны, и все счастливы.
— Всегда один сюжет?
— Да, правда, внутри возможны вариации. У Деда Мороза могут украсть посох, зажигающий елку, или оленей похищает злой волшебник, чтобы он не смог приехать на праздник…
— … и зажечь елку?
Лили удивилась настойчивости пожилой леди.
— Ну да… это же традиция. Еще в кельтских легендах упоминается, мне мама читала…
— Легенды. Сказки. Традиции. Мне надо поговорить с Дамблдором! Срочно.
— Мама!
— Молчи, Фрэнк. Все очень серьезно.
Августа стремительно подошла к камину, посмотрела на пляшущие языки пламени и, на секунду задумавшись, провела рукой по длинному ряду книг. Непроизвольно пальцы ее задержались на Сказках Барда Бидля, книги, с младенчества известной каждому волшебнику Британии. Она погладила выпуклые буквы на переплете, затем зачерпнула горсть летучего пороха из банки на каминной полке и решительно потребовала у танцующих языков огня:
— Хогвартс. Дамблдор.
Пламя окрасилось в изумрудно-зеленый цвет, взвыла труба от внезапно возникшей тяги, и через секунду в камине появилась голова Минервы Макгонагалл.

[Mysh'on]

— Я хотела переговорить с Альбусом.
— Добрый вечер, Августа, добрый вечер, молодежь.
Сидящие за столом вразнобой поприветствовали декана Гриффиндора.
— Прямо отсюда чувствую, как леди обожают друг друга, — шепнул Сириус на ухо Джеймсу.
— Альбус пока занят, Августа. Он сейчас в Большом Зале, открывает рождественский ужин, но завтра, разумеется…
— «Завтра» отнюдь не разумеется, Минерва. В наше время за завтра приходится побороться.
— Это философское заявление, или ты что-то хочешь прибавить по существу?
— Не могла бы ты передать Дамблдору, что через пару часов Том Риддл сделает попытку остановить время?
Минерва оторопела.
— Что за бред? Слишком много сливочного пива?
Но в ее голосе предательски не хватало уверенности. Августа Лонгботтом обладала многими спорными качествами, но никогда не была ни паникершей, ни идиоткой.
— Я хочу рассказать ему традиционную рождественскую сказку магглов, такую же детскую, как сказки Барда Бидля, — отчеканила Августа.
Лицо Макгонагалл отразило все возмущение, которое кипело в ее пылком гриффиндорском сердце. Но она сдержалась.
— Что-нибудь еще?
— Этого будет достаточно.
И она не ошиблась.


Дамблдор появился в гостиной Лонгботтомов спустя десять минут, обсыпанный конфетти и с цветным колпаком на затылке. Он внимательно выслушал Лили, осторожно расправил измятое послание, но не улыбнулся, как того ждали Мародеры (и все гости, если уж начистоту), а задумчиво произнес:
— В Германии ель называют священным деревом, олицетворяющим вечную молодость и бессмертие. Не думал я, что Том настолько внимательно отнесется к легендам.
Августе очень захотелось спросить, а при чем тут вообще Германия, но она предусмотрительно воздержалась, хотя вопрос жег ее острый язык еще целых пять минут.
— Альбус, неужели вы думаете, что это возможно — остановить Рождество? — не выдержал Фабиан Прюэтт.
— А я был бы не против, если бы время остановилось, — внезапно сказал Люпин. — Надоели регулярные трансформации. И вообще... родители не становятся моложе...
— И будет вечный канун Рождества — жареный гусь и пироги!
— Питер, да по тебе диета плачет!
— А в Хоге непрерывно будет бал! Вау!
— В камине всегда будут дрова, а в бутылках — сливочное пиво.
— Лили будет любить меня вечно!
— И не родится больше ни одного ребенка, — вполголоса сказала Элис.
Настала тишина.
— Дети еще совсем, — ласково сказала Августа, обведя друзей сына несвойственным ей мягким взглядом. — Дети, которые все понимают буквально.
Никто не посмел возразить. Кроме Диборна, разумеется.
— Вечный канун Рождества. Согласитесь, в буквальном варианте это звучит почти… привлекательно.
Дамблдор посмотрел на него сквозь очки-полумесяцы
— Тут, Карадок, речь скорее не о «завтра», а о завтрашнем дне. Не о времени, а о… временах. Правда, кто может знать наверняка, когда речь идет о сказках, но мне думается, это верное толкование.
Он помолчал.

— Времена должны меняться. Иначе как быть со смертным знаком, который сейчас может возникнуть над любым домом? Как быть с тем, что на магглорожденных устраиваются облавы? Я не думаю, что можно получить вечность в обмен на погасшую елку, но силу символов нельзя недооценивать. Рождество — время надежды, и если оно не наступит, то всех нас ждет безрадостная жизнь. Жизнь без перемен. Без веры в лучшее.
— Для магглов мы тоже персонажи сказки, — решительно сказала Элис. — И мы, и Волдеморт. И если он хочет потушить рождественскую елку, мы должны ее зажечь.
Все зашумели.
— Надо просто купить у магглов гирлянду. Или в Хогсмиде, какая разница, волшебные огни или электрические…
— На Трафальгарской площади в Рождественскую ночь полно переодетых в штатское полицейских, нас и близко к елке не подпустят.
— А если люмусом? — Гидеон Прюэтт поднял палочку, и большой стеклянный шар на пихте Августы загорелся изнутри мягким ровным светом.
— Слабак! — Фабиан заставил сверкать целую гроздь. — Какой высоты там елка?
Услышав, что двадцать метров, помрачнел и скрылся в камине, пообещав привести Молли и Артура.
— Похоже, нам понадобятся все, кого мы сможем собрать. До Рождества осталось полчаса, — озабоченно сказал Дамблдору Фрэнк, зачерпывая горсть летучего пороха.
— Похоже, нам пора отсюда линять, — прошептал на ухо Джеймсу Сириус Блэк. — У меня есть план.


Трафальгарская площадь, канун Рождества

Сириус, Лили, Джеймс и Ремус пробирались сквозь плотную нарядную толпу, заполнившую Уайт-холл. Они аппарировали к Биг Бену, потеряв по ходу Питера, у которого с аппарацией не складывалось изначально. (Сириус имел свое мнение на этот счет, но он предпочел промолчать, зная по опыту, что даже когда трусость Хвоста очевидна, остальные найдут ему оправдание).
Длинная стрелка Большого Бена чуть дрогнула и переместилась, показывая, что до Рождества осталась какая-то четверть часа.
— А вдруг не выйдет? — нервно спросил Люпин, сжимая в карманах влажные от волнения ладони.
Джеймс похлопал его по плечу:
— Будет отличный повод присоединиться к группе Доркин Медоуз.
Лили осторожно тронула кончик своей волшебной палочки, запрятанной в рукав. Если понадобится — она будет драться, зря, что ли, уже два года дежурит в Штабе Ордена и ходит в рейды в группе Элис. Но все же… все же. Она скрестила пальцы. Пусть у Бродяги все получится.
А Сириус Блэк шел впереди раскованным, широким шагом, уверенно раздвигая толпу, что с его ростом было несложно, и ни о чем особо не думал. Он еще у Фрэнка успел, со свойственным ему живым воображением, представить затянувшийся на века рождественский ужин на Гриммо, и пусть потом Дамблдор сколько угодно говорил об аллегориях, эта картинка, буквальная до зубной боли, не шла у него из сознания. Застывшее время он наблюдал все свое детство, закованное в корсет приличий, традиций, ожиданий и правил. Сириусу сделали надежную прививку, и он на всю жизнь выбрал свободу. Дерзкую, опасную, непредсказуемую и притягательную.
Как и он сам.
Хотя о себе в таком ключе он никогда не думал. Он вообще мало думал о себе. На свете было полно куда более интересных занятий. Пока, по крайней мере, он искренне в это верил.


***

Джонатан О’Лири, обливаясь холодным потом, нажимал на все кнопки пульта. Гиблое дело. Вчера, на репетиции, все прекрасно работало, а сейчас отчего-то темная норвежская елка, вместо того чтобы послушно засиять, оставалась темной норвежской елкой. Бред какой-то. Липкая паника вошла сквозняком в будку Джонатана, потянула под ложечкой, выбила капли пота над верхней губой. Отчаяние и страх охватили все его существо, в животе разлилась пустота, и Джонатан едва не потерял сознание, а когда пришел в себя, то увидел в своей будке рыжеволосую зеленоглазую девчонку и… лань из серебряного тумана. Девчонка улыбнулась самой обаятельной в мире улыбкой, помахала рукой и исчезла. Джонатан потер глаза и крепко пообещал себе — больше ни капли. Это обещание он, к удивлению всей своей ирландской родни, выполнил.
А на Трафальгарской площади творилось неладное. Люди, пришедшие на праздник, чувствовали подавленность и раздражение. Страх подбирался к смелым, отчаяние — к счастливым. Тревога расплескалась в воздухе, и стало казаться, что все счастье ушло из мира, а Рождество не больше, чем глупая выдумка церкви.
И вдруг на елке зажегся шар. Один. Потом второй. Потом, словно сотканные из серебряного тумана, возникли и заскользили по влажному, пронизанному моросью и снежной крупой воздуху фигуры феникса, лебедя, кошки, единорога… Публика отчего-то почувствовала невероятное облегчение, а мальчишки (к ним первым вернулась радость) закрутили головами, ища световую установку.
И волной покатилось оживление, рождая пока еще слабые улыбки на лицах; люди начали друг друга поздравлять, словно именно эти единороги и фениксы были гвоздем праздника, а вовсе не речь королевы и не бой часов.
А потом, к восторгу толпы, двадцатиметровая красавица-елка рассыпалась в блеске и огнях, утонула, переливаясь, в хрустальным водопаде света. Она сияла так, что юная белокурая девушка, пробившаяся к самому ограждению, восторженно замерла, а потом сказала своему спутнику:
— Я чувствую себя словно внутри драгоценного камня.

Сириус Блэк довольно улыбнулся и убрал в карман делюминатор. И следом зазвучали ноты оратории «Мессия» Генделя — это ударил Биг Бен. Рождество пришло.

[Mysh'on]

Рождество пришло в Великобританию, от самых северных ее территорий до южных графств. В далекий шотландский Хогсмид, где хозяин Кабаньей Головы неожиданно обнаружил в погребе двух молодых колдунов, не помнящих ни своих имен, ни того, как они здесь оказались. В одном он узнал недавнего выпускника Хогвартса Северуса Снейпа, а кто был второй — так навсегда и осталось загадкой. Но он налил им по большой рюмке портвейна, потому что, по большому счету, был неплохим человек, этот хозяин трактира.
Пришло оно в Хогвартс, где Помона Спраут, изнывая от беспокойства, открыла Рождественский Бал в паре с нарядным, беспечным и надушенным Горацием Слагхорном. Для него это было безоблачное Рождество.
В блистательный Малфой Мэнор, глядящий темными окнами на подъездную аллею. После внезапного визита дорогого кузена было решено заново ставить системы защиты и ловушки, а пока Нарцисса укатила в Дербишир, к дальней родне, которая давала бал половине тамошней знати. Туда и аппарировал после полуночи Люциус, в мокрой порванной мантии и с синяком под глазом. Нарцисса, вальсировавшая в это время в центре зала, встретилась с мужем глазами и решила ни о чем его не спрашивать.
На площадь Гриммо, где Вальбурга Блэк, мрачно поблескивая глазами, вышла к столу в тяжелом темном платье и кроваво-красном рубиновом колье. Она была полна плохих предчувствий и тяжелых мыслей. Грядущий семьдесят девятый не принесет ее семье ничего, кроме горя, но пока она еще не знает этого наверняка.
В дом Джеймса Каллагана, семидесятого Премьера Великобритании, встречающего праздник с тяжелой головой и не менее тяжелым сердцем. Накануне он крепко переработал у себя в кабинете, и если бы не верная Мэгги, растолкавшая его ближе к обеду, проспал бы весь светлый праздник. Огорчений добавляла пропажа арктической совы, подаренной в начале его премьерства одной влиятельной леди.
И, конечно, пришло Рождество в гостеприимный дом Лонгботтомов, где чуть позднее оказался почти весь Орден Феникса, включая Гидеона и Фабиана Прюэттов, Карадока Диборна и Доркин Медоуз, которую игриво обнимал Аластор Моуди. Впрочем, этот почти сразу умчался в Азкабан, расследовать «Дело дементоров». Счастливые Фрэнк и Элис смеялись как никогда и запускали в воздух патронусов и конфетти. А Джеймс Поттер целовался с Лили в самом укромном уголке до тех пор, пока их там не обнаружил Сириус и не потащил пить шампанское. И они пили до пены из глаз за любовь, счастье, перемены, надежду и скорую Победу над Темным Лордом, потому что как же может быть иначе, когда вокруг столько хороших людей.


Конец

[kasmunaut]

я поражена соотношением объём/качество/сроки

никогда бы не сказала, что фик написан за три дня!

[kasmunaut]

и он был в моём личном топе, несомненно

[КП]

Скажу уже адресно: фик отличный, спасибо
Не понимаю, в чём тут можно запутаться?

[Puhospinka]

[Aerdin]

красота какая рождественская)))

[kostr]

Меня эти Патронусы на елке тронули почему-то до слез. Чудесный фик.
Спасибо!

[Илана Тосс]

Спасибо, это было здорово!
Вот отсюда -

Лили осторожно тронула кончик своей волшебной палочки, запрятанной в рукав.

и до конца -

[Mysh'on]

kasmunaut

и он был в моём личном топе, несомненно

И я твой отзыв любовно сохранила)) Буду перечитывать, когда настроение будет падать)
Я вообще рада, что моя лента писала на Волдеморта такие чудесные отзывы. И ты, и Логастр, и kostr ... все мои-мои сразу такие)))
"Это я хорошо попал!"


КП

Скажу уже адресно: фик отличный, спасибо

И вам огромное спасибо. И Хао. Отзывы людей, которые хорошо пишут и являются мастерами, куда более ценны (это не этично, я знаю, но это так )) - отзывов графоманов людей, далеких от чувства слова.

kostr
Вот все то же, что и Космонавту - рада-рада-рада
Ну что бы было, если бы я в топ попала, а ф-ленте родной не понравилось? Это означало бы, что куда-то не туда попала б. *хотя, начиная с 4-й позиции стоять рядом не стыдно.

Aerdin прочла))?

Илана Тосс

Э-эээ? Нипонял
Финал устраивает, это ффкурила. А середка? ))

[Mysh'on]

Пухоспинка

Пух, ты во всех отзывах с этиим экстравагантным смайлом

Это ты так радуешься окончанию или он должен означать что-то конкретное?

[Aerdin]

прочла))?

ну, то, что ты сейчас в записи выложила, ага
хорошее))

[Илана Тосс]

Mysh'on

Э-эээ? Нипонял

Мне все понравилось! И Мародеры классные, и Волд сотоварищи. И вообще, получила большое удовольствие, читая.
А на финале, от процитированной фразы и до самой последней, я шмыгала носом.
/кажется, у меня не получилось выразить это фсе смайлами, извините /

ЗЫ. А еще БФ для меня начался именно с вашего фика, и он сразу планку задал, за что отдельное спасибо))

[Mysh'on]

Илана Тосс

И вам спасибо за такие добрые слова (не вас ли я ловила на слове? за топ в название?)) все перепуталось))

Aerdin
Спасибо)

[Илана Тосс]

Mysh'on, неее, вроде меня не в топ
моя фигня была про Драку-Золушку))
/если я соберусь это доводить до ума, можно поюзать вашу идею про двойное дно?/

[Mysh'on]

у меня есть такая идея? Впрочем, юзайте, что найдете - это же фикшн

посмотрела сводную голосовальную таблицу - спасибо вам огромное. (жаль, во втором туре вы не голосовали))

[Илана Тосс]

Mysh'on

у меня есть такая идея?

это было в вашем комменте про мой фик

жаль, во втором туре вы не голосовали)

увы)) в следующий раз)))

[Puhospinka]

Это ты так радуешься окончанию или он должен означать что-то конкретное?

Это автопортрет

[Ассиди]

Мне фик понравился! Я просто отзывов не писала, но читала выборочно.

[NoFace]

автору браво!
кстати, на меня тоже нечеловечески обижались за упсов-оленей.

[Mysh'on]

NoFace
Я так ржала над Темной Печальной Высокопрофессиональной Нафкой Лесранжем
Хао выдала пять!

Это тренд нынешнего БФ)) Обидеться за Темных и Печальных

[NoFace]

Mysh'on
и главное - чего обижаться-то? их никто не пытался приморщить.

[Mysh'on]

NoFace

А это хорошая идея

[NoFace]

что, приморщить?

Действительно супер! Поздравления!

[Ёлико]

Бог ты мой, как здорово. Вот такого сказочного мира мне и не хватает. Спасибо, Мышенька!

[Mysh'on]

NoFace

Я люблю один фик, где Волдеморт взял шляпу (ему ее добрый Сев похитил на денек, поиграться) - и стал своих Упсов распределять. И она их всех в Хаффлпафф отправила С обоснованиями. Упсы протестовали, но Лорд говорил: "не вижу противоречий, все логично". А Самого - кажется, в Гриффы

Очень слезный фик. В смысле, ЫЫЫыы... - и слезы.


buci А спасибо! Приятно.

Ёлико
У меня еще есть)) Именно такой)) *полагаю, Фрэнк пролезет во все мои пр-здения, какой-то дюже ползучий. Но картинка мира примерно вот такая везде.