[Mysh'on]

Глава 22. Рассказ Рона Уизли или Что задумал Люциус Малфой.



Глава 22. Рассказ Рона Уизли или Что задумал Люциус Малфой.



Пошатываясь то ли от усталости, то ли от нервов, грязные, мокрые и измученные, трое друзей ввалились в Большой Холл, оставляя подтеки на по-праздничному чистом и натертом до блеска полу.

Рон, получивший сногсшибателем между лопаток, был сильно бледен и тяжело дышал; Гарри бросил на него обеспокоенный взгляд и машинально провел пятерней по щеке. Неужели он так же вымазан? Гермиона охнула и полезла за носовым платком.

Смотритель Филч и профессор МакГонагалл появились одновременно, хотя и с разных сторон. Гарри моментально оценил положение и выбрал наименее опасный вариант.

— Профессор! Вы не могли бы… не могли бы переговорить с нами? — выкрикнул он, отстраняясь от Гермионы. Рон удивился, но почти сразу заметил приближающегося Филча. Разгневанные вопли становились все громче по мере того, как грязь, стекающая с их мантий, превращалась в большую лужу на полу.





МакГонагалл остановилась, подчеркнуто внимательно оглядела троицу, с шумом выдохнула и стремительно пошла навстречу. Лицо ее не предвещало ничего хорошего.



— Ну-с, — неопределенным тоном произнесла она и сложила руки на груди.



Гарри, справедливо полагавший, что объясняться должен Рон, легонько толкнул друга локтем, но тот с преувеличенным вниманием следил, как жирные полновесные капли падают с мантии на пол со звучным чавкающим звуком и образуют внизу густую, похожую на жидкий шоколад, лужу. Она быстро обзаводилась ложноножками, как у Амебного Тюльпана из теплиц профессора Спраут, торопилась слиться с точно такой же, натекающей с Гермионы.

— Профессор, — неуверенно проговорил Гарри и надолго замолчал.

Рон с трудом оторвал глаза от пола: лужи как раз закончили сливаться в единое целое. Вопли Филча усилились.

— Ох, Аргус, да перестаньте уже… верещать, — поморщилась профессор. — Поттер. Не могли бы вы как-нибудь начать говорить?

Интересно, с чего начать? — подумал Гарри. — С того, что в Хогсмиде на нас напали Упивающиеся Смертью? Хорошее начало. А главное, правдоподобное. Может быть, с пропажи папиной мантии? Ведь очевидно, что Рон, прежде чем вытащить ее у меня, что-то узнал. И не сказал, – он снова почувствовал острый приступ обиды.

— Э-э-э… Профессор, я не уверен, но…

Профессор МакГонагалл фыркнула: она не выносила, когда кто-либо мямлил и жевал слова.

— Уизли. Помогите Поттеру.

Рон бросил умоляющий о помощи взгляд на друзей и тяжело вздохнул.

— Профессор, нам нужно встретиться с Дамблдором, — выпалил он. МакГонагалл хмыкнула, и Рон торопливо затараторил.

— Понимаете, случилось кое-что… Нечто… такое, что я… мы… должны обсудить именно с Директором. Кое-что очень серьезное…

— Очень серьезное, — повторила профессор сухо.

Рон кивнул с несчастным видом.

— Обсудить.

— Ага, — с несчастным видом подтвердил Рон.



Повисла пауза.

МакГонагалл еще раз окинула троицу внимательным взглядом, вобравшим в себя, казалось, и расцарапанные руки, и порванные грязные мантии, и возбуждённые, с лихорадочным румянцем, лица.



— Что ж. Это против моих принципов, — она поправила очки, — однако… Мистер Филч, позаботьтесь о том, чтобы эта ужасная грязь была убрана.

Тот пробормотал что-то невнятное.

— К сожалению, мне придется выполнить вашу просьбу, Уизли, — проигнорировав недовольство завхоза, продолжила профессор. — Если только мне не изменяет здравый смысл, рискну предположить, что у всех нас серьезные неприятности.

— У нас? — наконец смог произнести что-то членораздельное Филч. Его голос звучал возмущенно, — Профессор МакГонагалл, вы хотели сказать «у Поттера, Уизли и Грейнджер»? Если вы только позволите, — начал горячиться он, — у меня и разрешение есть… прошлогоднее… на физические наказания… вы только скажите!

— Боюсь, мистер Филч. — голос декана прозвучал подчеркнуто холодно. — Если бы неприятности были у «Поттера, Уизли, Грейнджер», им вполне хватило и моего внимания. Но, как вы слышали, Уизли настаивает на встрече с Директором. Я правильно поняла вас, Уизли?

Рон кивнул.

- И, хотя я не уверена, что он уже прибыл из Лондона, — как вы несомненно заметили, он отсутствует на завтраках вот уже три дня — мы все же поднимемся наверх: возможно, он уже вернулся.

Филч снова что-то возмущенно забормотал, однако профессор МакГонагалл кивком пригласила троицу следовать за ней и решительно двинулась в сторону лестницы, охраняемой горгульями.





* * *



Их пропустили, едва МакГонагалл произнесла пароль. Это могло означать только одно: Директор вернулся.

Входить в этот кабинет Гарри было неприятно: он слишком хорошо помнил свой последний визит, летом, сразу после Битвы в Министерстве. Поначалу он твердо решил смотреть на что-то нейтральное, не вызывающее болезненных воспоминаний, однако почти сразу же наткнулся взглядом на портрет Финеаса Нигеллуса, который в этот раз даже не пытался притворяться незаинтересованным. Напротив, он тут же вскочил и принялся мерить шагами пространство от рамы до рамы, видимо, тоже взволнованный. Гарри чертыхнулся и уставился в пол.

Рон шевелил губами, словно репетируя речь.

А вот Гермиона, казалось, напротив, слегка оживилась и бросала полные интереса взгляды на корешки книг, плотно стоящих на стеллажах.

Однако Дамблдор не дал им времени ни на эмоции, ни на любопытство. Стремительно поднявшись из-за стола, одним взмахом палочки очистив и высушив их робы, он моментально наколдовал кресла и жестом пригласил их присесть.

Гарри сделал над собой усилие — почему-то он чувствовал себя очень неуютно — и посмотрел на директора.

Тот был одет в фиолетовую мантию и такого же цвета шляпу. Однако на вешалке висел забрызганный грязью мокрый плащ неопределенного бурого цвета, и Гарри решил, что Директор вернулся совсем недавно.

— Что ж, — выждав паузу, мягко произнес Дамблдор. — Рад приветствовать вас у себя. Полагаю, — он выразительно оглядел всех троих, — дорога была непростая.

Гермиона было взяла дыхание, но Гарри наступил ей на ногу, и она промолчала. Они оба посмотрели на Рона.

Профессор МакГонагалл внесла свою лепту, выразительно покашляв, но никто из друзей так и не заговорил.

— Полагаю, — не дождавшись ответа, продолжил Дамблдор, — придется мне помочь начать разговор. Тем более что рассказывать, судя по всему, придется вам, мистер Уизли, а мы с никогда прежде не вели длинных бесед. Ведь так?

Рон нервно теребил мантию, костяшки его пальцев побелели, и, казалось, даже веснушки поблекли на лице.

— Э-э... Вообще-то да, сэр.

— Не торопитесь, — успокаивающим тоном предложил Дамблдор, внимательно глядя на него сквозь полумесяцы очков. — Начните с того места, с которого вам удобно.

И Рон, спотыкаясь на каждом слове, начал говорить. Постепенно его речь становилась все ровнее и ровнее. Он перестал сбиваться, и картина сегодняшнего сумбурного и странного дня начала обретать смысл.





Рассказ Рона Уизли.



Все утро у Рона Уизли было приподнятое настроение: ажиотаж, с которым многие ученики восприняли новость о завтрашнем суде над Люциусом Малфоем и его приспешниками, заставлял его то и дело бросать победные взгляды на слизеринский стол и каждый раз заново радоваться выражению лица Драко Малфоя.

Странные вещи начались сразу после завтрака, когда он, напевая под нос популярную песню «Чертовых сестричек», покинул совятню: Пигвиджон должен был доставить близнецам внушительный список, включающий Прогулочные Пастилки для Джинни, которая не желала тратить время на Прорицания так же пару фейерверков, которыми он, братья Криви и Кэти Белл решили встретить Гарри послезавтра, когда тот вернется с заседания Визенгамота.

С Амели Гринграсс он столкнулся совершенно неожиданно: она вынырнула из водоворота старшекурсниц и, задев его плечом, прошла мимо, быстро проговорив на ходу:

— Передай Гарри, чтобы он ни под каким предлогом не ходил сегодня в "Кабанью Голову".

При этом она глядела прямо перед собой, и первую секунду Рон даже не был уверен, что это было сказано ему, но, при некотором размышлении, решил, что больше адресовать послание было некому.

— Э-эй! Погоди, Гринграсс! — крикнул он, выглядывая в толпе темные блестящие волосы. Без толку. Амели словно растворилась.

Некоторое время Рон на ходу размышлял над услышанным. С чего это, интересно, Гарри потащится в «Кабанью Голову»? А если и потащится, то почему он, Рон, ничего об этом не знает? Откуда она вообще взяла, что его надо отговаривать? И почему бы ей самой не сказать это Гарри? Они ведь дружат, хоть это и вызывает недоумение.



Однако очень скоро мысли его изменили направление. Рон замедлил шаг, а через некоторое время и вовсе остановился. Следующие минут пятнадцать он, сдвинув брови, размышлял и отвлекся всего один раз: рявкнуть на третьекурсников, имевших неосторожность расположиться неподалеку для обмена всякими полезными вещами, вроде толченого когтя дракона и магических купонов на скидку в магазине «Удивительные Ультрафокусы Уизли».



Но едва только те поспешили ретироваться куда-нибудь, где нет сердитого вратаря гриффиндорской квиддичной команды, как Рон сделал несколько нервных шагов в сторону Большого Холла, а затем, словно передумав, развернулся и стремглав бросился в сторону Гриффиндорской Башни.

Торопливо, словно опасаясь передумать, Рон пролез через отверстие в портрете и бегом взлетел по ступенькам к спальне мальчиков, остановившись только на самой верхней площадке для того, чтобы прижать ухо к двери. Убедившись, что спальня пуста, вошел и, воровато оглядевшись, запер входную дверь Коллопортусом. Это защищало его от неожиданных визитов Шеймаса и Дина Томаса. Что касалось Гарри и Невилла, умеющих управляться с этим заклятием, тут Рон понадеялся на удачу.

Спальня носила следы торопливых сборов. Что ж, тем лучше. На полу валялся чей-то носок. Старый свитер, скомканный и грязный, наполовину торчал из-под кровати Шеймаса. Машинально отметив, что свитер не его, Рон подошел к теплой мантии Гарри, разложенной на кровати. Рон вздохнул. Чистые мантии были проблемой, но Гарри стал в последнее время как-то особенно аккуратен. Потоптался на месте: принятое решение — он сейчас это особенно остро осознал — носило явно сомнительный характер.

Боясь растерять всю решимость, Рон сунул руку в карман мантии Гарри и извлек на свет тонкий, сделанный из текучей, невесомой материи, переливающийся плащ. Ткань тускло мерцала. Рон глотнул воздух и тут…

— Alohomora! — послышалось за дверью. — Ничего не понимаю. Colloportus!

Гарри вошел внутрь и тут же протянул руку к расстеленной на кровати мантии.

— Это ты запер дверь? Да еще и коллопортусом? — удивился он, роясь в сундуке. — Черт, где же Карта?

— А… ну да! — еле справился с голосом Рон, тайком вытирая взмокшие ладони о грязный носок, обнаружившийся в спасительной тумбочке. Времени хватило только на стремительный нырок в сторону собственной кровати.

Поднять лицо он боялся.

— Я хотел… э-э-э… ну, понимаешь… Послушай, Гарри! Джинни просила передать тебе и Гермионе, что она сегодня пойдет с нами. Подождем ее внизу? — соврал он, лишь бы только отвлечь внимание друга. Вышло не то, что б гладко, но действенно.

— Без проблем. А кстати… ты Гринграсс не видел?

Рон как-то странно хрюкнул из-под тумбочки.

— В общем, я так и думал, но вдруг… — пробормотал Гарри, и Рон подумал, что если Гарри сейчас отправится к слизеринским подземельям и встретит Амели, то идиотское положение ему гарантировано. — Тогда меня тоже подождите. Я быстро, — донеслось уже из-за двери. Гарри стремительно вышел вон, и, хотя ситуация сильно усложнилась, Рон почувствовал, что все еще может сложиться.





Как они втроем шли в Хогсмид, Рон практически не помнил. И хотя, к его великому облегчению, Амели Гринграсс Гарри найти не сумел, Рон ощущал себя все равно не самым лучшим образом. Тем не менее, желание рассказать обо всем Гарри, возникавшее то и дело на пути в деревню, полностью уравновешивалось желанием ловко разузнать, что там такого необыкновенного, в этой самой «Кабаньей Голове», и он молчал, к тому же его же попросили, разве нет? Любым способом сделать так, чтобы Гарри не появился в трактире? Гарри! А про Рона Уизли ничего сказано не было!

Уже в самом Хогсмиде желание поделиться секретом сделалось почти нестерпимым, но Рон переборол себя, тем более, Гарри как-то странно на него поглядывал. Словно что-то подозревал.

Он сам должен проникнуть в эту тайну. Быть может, важную, быть может, даже касающуюся Сами-Знаете-Кого. И при этом ловко избежать разоблачения, практически неминуемого, разумеется, эх! Рон слегка воспрял духом. Ради этого стоило и рискнуть, и держать рот на замке.

На развилке, слушая, как Гермиона предлагает засечь час до встречи в «Трех Метлах», он почувствовал слабый всплеск раскаянья. А еще через пару минут он стремительно удалялся в сторону Магазина Приколов Зонко и, едва завернув за угол, где его уже не могло быть видно, с облегчением достал мантию-невидимку.







* * *



Грязь и вода были повсюду.

Рон, поскользнувшись на ровном месте, забалансировал, размахивая руками, и случайно, краем глаза, выхватил кусок «пейзажа» за спиной. Ого! Затея-то, оказывается, находится на грани провала! Такие глубокие следы, тут же заполняющиеся водой, мог оставить за собой разве что молодой гиппогриф. Сторонний наблюдатель легко заметил бы отпечатки, которые начинались с места, где Рон свернул с асфальта на грунт, и которые обрывались прямо посередине пустыря.



Однако, нервно оглядевшись, Рон слегка успокоился: на улице было пустынно. Моросил нудный частый дождь, и студенты, и жители нашли себе куда как более уютные места, нежели окраина Хогсмида. И вот тогда он совершил гениальный поступок, спасший ему жизнь. Впрочем, на тот момент он об этом не догадывался.

Рон быстро пересек пустырь и тщательно обтер ноги о газон около ближайшего дома; затем, убедившись, что куски размокшей глины больше не падают с подошв, он, поразмыслив, подошел вплотную к ближайшему дому, почти вжался в стену и осторожно пошел вперед, стараясь наступать на крошеный щебень, который был насыпан вдоль стен. Результат его вдохновил: следов не было.

Так он и передвигался. Правда, иногда приходилось скакать с камня на траву, но за последнюю неделю все студенты Хогвартса здорово поднаторели в этом занятии.



Вскоре — а Хогсмид все же не слишком большая деревня — он благополучно добрался до "Кабаньей Головы". Подойдя почти к самому крыльцу, Рон оглянулся и остался доволен. Ничто не говорило о его присутствии. Внезапно дверь трактира широко распахнулась, и вечно мрачный хозяин, в засаленном грязном фартуке вышел на ступеньки, держа в руках ведро. Трактирщик подозрительно, как ему показалось, огляделся и...



Помои были скорее теплыми, так что холода Рон не ощутил. Но вот картофельная кожура вперемешку с гнилыми капустными листьями и еще какая-то жидкая гадость, стекающая по лицу и за воротник, настолько его ошеломила, что он едва не пропустил благоприятный момент.

Рон даже замер, судорожно хватая воздух ртом.

Последний раз окинув колючим взглядом улицу, трактирщик чуть помедлил и стал подниматься обратно.

Беззвучно отплевываясь и чувствуя, как начинает холодить намокшая одежда, Рон прокрался за трактирщиком к самой двери и, ввинтившись в нее ужом, оказался в темном, хоть глаз выколи, помещении. Сквозь закрытые ставни не проникало ни единого лучика света, и Рон захлопал глазами, стараясь привыкнуть к темноте.



— Как там снаружи? — раздался странно знакомый голос.

— Холодно и пусто. И нет никого, — громко ответил ему трактирщик, и Рон от неожиданности вздрогнул: оказывается, тот стоял в какой-то паре дюймов, в кромешной темноте.

Рон замер, не дыша.

— Скорее всего, он будет в мантии Джеймса, — раздался тягучий голос, который невозможно было не узнать. — Мы должны быть к этому готовы.

Звякнула дужка. Что-то упало, трактирщик выругался, нагибаясь. Теперь глаза Рона уже различали его силуэт. Сердце билось в горле: что это значит — в мантии Джеймса? Откуда они знают?



— Да хоть в мантии, хоть без, — ворчливо откликнулся трактирщик, — грязища на улице такая, что любого выдаст. Следы!

У Рона от переживаний не было сил радоваться своей предусмотрительности.

— Мы не должны недооценивать Поттера, — произнес тягучий голос. — У него хватит смекалки сообразить и про погоду, и про следы: это вам не Уизли! Так что любой намек, любое подозрение будет оправдано.

— Ты убедился в этом на собственном опыте, да, Люциус? — насмешливо прозвучало откуда-то слева. — За все лето не суметь поймать мальчишку! И все это при том, что твои люди знали, что от страданий — ах! — он не может делать половины защитных заклятий!

— Замолчи, Долохов! — прошипел Люциус Малфой. — Что-то я не припомню, чтобы ты сам отличился в этом деле!

— Так нас и выпустили всего на день: тридцать первого июля, — парировал Долохов. — Прикрыть провал твоих людей! Как, должно быть, радовался ваш карманный аврор, получив за эту пустяковую услугу отличную финансовую ммм… компенсацию и перевод из тюрьмы в…

— Закройте рты вы, оба, — властно оборвал их четвертый голос. — Поттер осторожен, я сам в этом имел возможность убедиться. И хитер. Малфой, надо полагать, переставил все защитные чары в поместье: он тогда нас лихо провел! Он слишком изворотлив для гриффиндорца, этот ваш неуловимый Поттер, так что будьте начеку! Так что если вам покажется, что случайно распахнулись ставни, — не верьте в эти случайности. Если это будет дверь, открытая сквозняком — будьте уверены, это не сквозняк. Это вошел Поттер в мантии невидимости.

У Рона все поплыло перед глазами. Ведь именно так он и собирался войти в трактир — широко распахнуть дверь, настежь, как бывает при сильном сквозняке.

Оказывается, это было предусмотрено.

— Ах, Роквуд, сколько патетики, — зевнул Долохов. — Все гораздо проще. Если человек Люциуса хорошо сработает — мы поймаем его еще до захода солнца. Если нет — послезавтра он даст показания в Визенгамоте, и нам с Лестранжем будет не так скучно в Азкабане. Правда, Руди?

— Заткнись! — зло прошипел Малфой. — Ты прекрасно знаешь, для чего мы ловим Поттера. И суд надо мной, Ноттом, Гойлом и МакНейром не имеет к этому отношения!

Неужели? — ошеломленно подумал Рон. — А зачем тогда…

— Неужели? — насмешливо протянул Долохов. — А зачем тогда… нас пригнали из Азкабана, учитывая то, что каждая почтовая сова знает о нашем аресте?

— Антонин! — Роквуд уже злился по-настоящему. — Ты и сам понимаешь, что незачем новобранцам знать о Пророчестве. Мы — ближний круг, и так уж сложилось, что почти все мы оказались в Азкабане, а доверять новобранцам…

Малфой — не в Азкабане! — с Долохова слетела вся томность, и слова зазвучали так же резко, как у Роквуда. — а так же Снейп, МакНейр, еще парочка отступников! Есть кому поработать и из Ближнего Круга.

— Эти отступники, как ты счел возможным выразиться, Антонин, — протянул Люциус Малфой, и Рон понял, что тот вполне овладел собой, — продумали операцию по захвату Поттера, и если она увенчается успехом, то сидеть в Азкабане тебе останется совсем недолго. Если будешь себя хорошо вести. Так что постарайся выспаться — не сейчас — и восстановить нервы. Пока еще располагаешь временем.

— А если он не придет? — высоко, почти фальцетом спросил еще один, тоже смутно знакомый голос.

— Придет, — отрезал Роквуд. — Поттер слишком любопытен.

— А если он все же поумнел, Августос? — спросил кто-то, кого раньше Рон не слышал. — Вдруг Дамблдор рассказал ему, какая охота велась за ним все лето? Что эта образина, Хагрид, чудом спасла его от наших людей? Что если Дамблдор объяснил причины? Обрисовал последствия? Предписал поведение?

— Поттер игнорирует любые предписания, — голос Малфоя почти утратил присущую ему тягучесть. — А Дамблдор склонен переоценивать людей. И этого особенно.

— И кто это поставляет нашему Люциусу такую пикантную информацию? — не удержался от шпильки Долохов. — А, Хвост? Есть предположения?

Несколько человек одновременно рассмеялись. Немного нервно, правда, но с готовностью. Долгое ожидание уже сказывалось на них, и напряжение требовало разрядки. Однако Вормтейл счел за благо промолчать, и вместо него заговорил Роквуд.

— Черному Лорду все равно — его устроили бы и Грязнокровка, и Уизли, — выплюнул он и на этом месте Рон беззвучно икнул. — Хотя Поттер, разумеется, предпочтительней. Весомый аргумент в торгах, которые скоро начнутся. Хотя лично я уверен: мальчишка все растрепал друзьям. Так что, по большому счету, Хозяину без разницы, кого мы доставим ему — лишь бы знал о содержании Пророчества.

Было слышно, как звякнула посуда. В разговоре наступила одна из тех пауз, которые просто неизбежны, когда ожидание становится невыносимым.

Рон, несмотря на страх, граничащий с ужасом, а может, даже благодаря ему, хотел прокрасться во второе помещение и посмотреть, что происходит, но вовремя одумался: все что надо слышать — он слышал и так, а видеть… Нет уж, увольте, он лучше здесь постоит.

— Если никто не придет, то, полагаю, мы сможем найти Грейнджер, Поттера и Уизли, в «Трех Метлах», — после долгой паузы заговорил Малфой. — Со своими факультетами. Хотя и неразумно соваться туда сейчас, это может оказаться действенным. Мы наследим, а это против планов Лорда, но у нас может не остаться выхода.

— Ах, этот Люциус Малфой, знаток души Повелителя, — негромко протянул Долохов и был резко осажен Роквудом, которого почему-то, как заметил Рон, предпочитал слушаться.

— То, что сегодня Азкабан охраняют наши люди из Департамента Магического Правопорядка, — результат огромной работы Организации, агентов в Министерстве и денег Люциуса, разумеется. Так что, Антонин…

— Закрой рот, — иронично закончил за него Долохов.

— Именно, — подтвердил Роквуд. — Посмотри, как скромно ведет себя Хвост…

Ой-ой-ой, что сейчас будет! — подумал Рон и зажмурился. Долохов не производил впечатления человека, который способен проглотить подобное оскорбление.

— А если я откажусь это выслушивать, - чуть заметно дернулось его слегка ассиметричное лицо.

— Будешь, — флегматично заметил Малфой.

— Я…

— Он не придет, — с какой-то особенной интонацией произнес еще один голос. — Люциус… Может быть, признаешь, наконец, что твой человек в Хогвартсе дал маху?

— Уолден, не будь таким пессимистом, — неприятно захохотал Долохов. — У Люциуса не бывает промашек. Тем более в Хогвартсе. Не так ли? — послышались шаги, и Долохов стремительно прошел в дюйме от Рона, едва не задев его. Отворилась входная дверь.

— Никого, — констатировал он с крыльца. — Похоже, придется забыть о предпочтениях. Как бы нам ни хотелось, чтобы Поттер пришел сюда, может статься, именно нам придется идти к нему, — Долохов оглянулся, словно обращаясь к невидимым собеседникам, и Рон почувствовал, что близок к панике: асимметричное лицо Упивающегося Смертью сделалось слегка безумным.

— Через час — самое большее, через полтора, один из трех должен быть у нас, если, конечно, мы собираемся вернуться в обратно, на остров*. Если же мы снова провалим операцию, Лорд огорчится, а у него и так в последнее время… мигрени… Чертово Пророчество! — кулак Долохова влетел в стену, и с той с грохотом посыпалась всякая декоративная утварь. Рон почувствовал, что его ноги не так устойчивы, как час назад.

— А неприятно, — произнес кто-то миролюбиво. — Неприятно выходить на улицу в такую слякоть.

— Клянусь небом, не понимаю, какого гоблина сдалось Лорду это Пророчество, — это, кажется, был МакНейр, но Рон не был уверен. — С завтрашнего дня наша бескровная — пока — война переходит в решающую фазу. После чего нас уже ничто не остановит. А тут снова — пророчество!

«Завтра, — злорадно подумал Рон, от возмущения даже перестав дрожать, — ты, МакНейр, будешь осужден! И твои дружки — Малфои и Крэббогойлы с Ноттами — тоже.

И почти сразу же осознал, что никакого суда не будет.

Не будет никакого суда!

Иначе какого гиппогрифа они сидят здесь, не без комфорта, а кто-то, подкупленный Малфоем, охраняет опустевший Азкабан. Да и сам Малфой! Разве так себя ощущают накануне большого судебного разбирательства?

Что же делать? Бежать в Школу? Рассказать Директору? Или подождать еще?

Рон прислушался. Гости трактира "Кабанья Голова" молчали. Рон приготовился ждать. Нет, он не собирался здесь оставаться слишком долго: чем быстрее Дамблдор узнает, что в Хогсмиде Упивающиеся Смертью, тем лучше, и обязательно надо предупредить Гарри с Гермионой. Вот только как выбраться отсюда?



— Горячие отбивные и печеная картошка, — громко провозгласил трактирщик. От неожиданности Рон переступил с ноги на ногу и задел ведро. Дужка звякнула. Молчание сразу поменяло окраску и стало напряженным.

— Он не придет… — раздался вкрадчивый голос, и Рону почудилось какое-то движение. — Не придет… — повторили совсем близко.

Парень втянул плоский живот, и тот заурчал, тоскуя по горячим отбивным.

— Потому что он давно уже здесь! — выкрикнул Долохов, оказавшись перед ним лицом к лицу и делая хлопающие движения руками. Как в жмурках, когда ведущий пытается ловить.

— А-а-а! — истошно заорал Рон, бросаясь к двери. Та с грохотом отлетела и закачалась на плохо смазанных скрипучих петлях. Впрочем, этого Рон уже не видел — что было сил он несся к «Трем Метлам» предупредить друзей. Грязь снова налипла на его башмаки, так что они стали казаться ему сделанными из свинца. Роквуд, возглавивший погоню, прокричал остальным:

— Бегите по следам!

Кто-то упал, поскользнувшись на мокрой земле, и выругался. Пролетел сногосшибатель. Рон начал петлять, и это сократило расстояние между ним и преследователями — Упивающиеся бежали по кратчайшему пути. Еще два заклятия. Теперь он отчетливо услышал, как прозвучало телобинтное заклинание, но — вероятно, случайно — получилось увернуться.

Если не перестану бежать зигзагами — они меня догонят. Если перестану — собьют заклятьем. Вилка, — пронеслось в голове Рона.

Он едва не пропустил центральную, мощеную камнем улицу Хогсмида. Влетев на нее и чуть не упав на повороте, Рон добавил скорости: бежать по камню было легче. Из последних сил он вломился в дубовую дверь заведения мадам Розмерты, вызвав там неслыханный переполох, но все же успел предупредить друзей, которые оказались на редкость расторопными.





— Остальное вы знаете, — закончил Рон, и сразу стали слышны слабые шорохи и вздохи: зашевелились портреты, тоже внимательно слушавшие рассказ. Казалось, даже Фоукс на своем насесте прислушивался. Его ярко-красная голова была наклонена на бок, круглый янтарный глаз смотрел на друзей, не мигая, и Гарри не к месту подумал, что сейчас он очень напоминает крупного попугая.

— Полагаю, это не конец истории? — мягко произнес Дамблдор. Гарри молчал. Гермиона посмотрела на опустошенного Рона, на решительно сжавшего губы Гарри и, помедлив, заговорила.

— Когда Рон появился в кафе… Точнее, не появился… В общем, как только мы с Гарри услышали его голос, то сразу поняли, что-то случилось. Рон крикнул «бегите», и все, не только мы с Гарри, бросились вон. Узнать, куда побежал Рон, было просто — только-только прошел дождь, поэтому его следы были хорошо видны. Потом… потом я прокричала, что нам надо в Визжащую Хижину. Мы вбежали внутрь… вы знаете, там ведь валяется много поломанной мебели. Гарри… Гарри понял, что я придумала, профессор. Он схватил ножку от табуретки и, хотя мы все здорово устали, так, что едва дышали, профессор, — особенно Рон… — тут Рон возмущенно вытаращил глаза, — Гарри ткнул ножкой в ствол и остановил Дракучую Иву,— продолжала Гермиона. — Мы выбрались, и Гарри… он молодец, профессор!.. он успел вытащить Рона — Долохов почти схватил его сзади — и при этом дотянуться до выступа еще раз. Мы упали, конечно, в самую грязь, но главное… главное — Ива! Она не выпустила их, и, профессор, она обошлась с ним сурово… Да, весьма сурово. С Долоховым, я имею в виду. Остальные знали, что нельзя к ней приближаться и благоразумно не лезли. Я даже не думаю, что они видели, как Гарри сумел остановить ее — там такой узкий тоннель!

А потом… потом мы поторопились сюда, к вам, хотя профессор МакГонагалл и сказала, что вы, возможно, еще не вернулись...

— Все верно, — Дамблдор наклонил голову. — Меня не было довольно долго. Боюсь, несколько дольше, чем можно позволить себе в это время и оставаться уверенным в безопасности Школы.

— Профессор Дамблдор! — не выдержал Гарри. Он уже достаточно пришел в себя, чтобы не пропустить в рассказе Рона главное: в Школе был некто, кто помогал Малфою. Некто, отвечавший за появление Гарри в "Кабаньей Голове". — Послезавтра я должен быть в Визенгамоте. А Малфой сказал… он сказал, что суд – дело решенное, если я правильно понял Рона!

Дамблдор кивнул и посмотрел на него сквозь очки.

— То, что Люциус Малфой оказался в Хогсмиде, в то время как должен находиться под домашним арестом, говорит либо об Imperio, которое было наложено на охрану, либо… — директор вздохнул и протер очки, — либо о подкупе. Думаю, мне снова придется покинуть Хогвартс. И немедленно.

— А Упивающиеся… — загорячился Рон. — Это же получается, что летом их кто-то выпустил из Азкабана, сейчас — снова кто-то выпустил… Даже жалко, что дементоры больше не служат в тюрьме!

Дамблдор вздохнул и поднялся.

— Профессор Диппет, — обратился он к холсту, на котором был изображен бывший директор Хогвартса. Тот чуть наклонил голову, показывая, что слышит Дамблдора. — Прошу вас, позовите профессора Доулиша — как можно быстрее, пожалуйста. Ах, и еще. Мне бы хотелось, чтобы он навестил меня вместе с мисс Гринграсс. Шестой курс, Слизерин.

Диппет исчез. Гарри почувствовал, что по спине поползли неприятные мурашки. При чем здесь Амели? Если кто и пытался предупредить их об опасности, так это она, разве нет?

— Вот и я подумала, что надо узнать, откуда у нее такая осведомленность, — прошептала Гермиона.

— Откуда бы ни была, — яростным шепотом кинулся в бой Гарри, — а она попыталась предотвратить мое появление в «Кабаньей голове». И если бы некоторых не потянуло на подвиги…

Рон ужасно покраснел, но ничего говорить в свое оправдание не стал. Зато Гермиона молчать не собиралась.

— Чтобы предотвратить твое появление в «Кабаньей голове», ей достаточно было всего-навсего пригласить тебя к Паддифуд!



— Не будем тратить время, — тем временем немного громче, чем требовалось, заговорил профессор. — Вот-вот мне придется снова отбыть в Лондон: информация, полученная Роном, требует определенных действий. Пока же мы ждем Доулиша, заботам которого я намерен поручить безопасность школы, я задам несколько вопросов, если не возражаете. Гарри, попытайся вспомнить, кто-нибудь предлагал тебе посетить "Кабанью голову" или, может быть, назначал встречу где-то поблизости?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр. Никто.

— Возможно, на днях произошло что-то странное, что-то, обратившее на себя твое внимание? — продолжал настаивать Дамблдор.

— Э-э-э… Да! — воскликнул Гарри. — Мой мотоцикл! Ну… — он слегка запнулся. — Хагрид наверняка рассказал вам, что я храню у него мотоцикл? — Дамблдор нетерпеливо кивнул.

— Так вот, его хотел украсть… Доулиш, — Гермиона возвела глаза вверх и демонстративно вздохнула.

— Да, хотел украсть! — сверкнул в ее сторону глазами Гарри. — Вместе с Драко Малфоем. По крайней мере, он не мешал ему. Если быть точным. Зато помешал мне. Если бы не Доулиш, сэр, я бы догнал Драко. Это было недавно, а если вы вспомните разговор, который мы подслушали в Уилтшире, то станет понятно, сэр…

— Я помню, — устало перебил его Дамблдор. — Доулиш рассказал мне об этом… инциденте.

— Рассказал?! — не поверил своим ушам Гарри. — А… ну…

— Вероятно, Гарри, у тебя есть основания относиться к Доулишу настороженно, и, я надеюсь, ты мне о них еще расскажешь. Позднее. Возможно, мне удастся развеять твои подозрения. А пока я могу сказать, что как только мотоцикл Сириуса появился на территории Школы, я сразу узнал об этом. Было бы странно, если бы дела обстояли иначе, ты не находишь?

— Вы хотите сказать, что знали об интересе Доулиша тоже с самого первого дня появления мотоцикла?

— Доулиш — аврор, — просто заметил Дамблдор. — Это накладывает отпечаток, знаешь ли. Ему не надо говорить, на что обратить внимание, а на что — нет. Если Доулиша что-то тревожит, он будет за этим приглядывать.

Гарри подумал, что если Дамблдор действительно считает, что Доулиш приглядывал за Драко в тот злополучный вечер, то он, скорее всего, не услышал в рассказе Рона слов о «человеке Люциуса Малфоя» в школе. Тем временем директор продолжал расспрашивать Рона.

— А как на счет хозяина "Кабаньей Головы"? Он не показался тебе несколько… странным?

— Показался, — с готовностью ответил Рон. — Думаю, давать приют Упивающимся — плохая идея. Странная.

Дамблдор кашлянул.

— Не было ли в его поведении чего-либо, что натолкнуло бы на мысль об… Imperio, скажем?

— А-а, в этом смысле... — потер лоб ладонью Рон. — Не знаю, если честно. Ну, я хочу сказать, что это не так просто заметить, правда ведь? Вот Перси почти год работал с Барти Краучем и ничего не понял! Тем более… тем более, профессор, я… я… я видел его очень мало, сэр.

— Да-да, — рассеянно сказал профессор, переведя взгляд на дверь. Гарри, заинтересовавшись, повернул голову. Ничего не происходило.

— Не стесняйтесь, мисс Гринграсс, — доброжелательно сказал директор. И не успел Гарри сделать нелицеприятных выводов о состоянии профессора, дверь мягко отворилась.

Амели Гринграсс вошла и, мило извинившись за свое замешательство, вылившееся в то, что она задержалась на пороге дольше, чем следовало, вопросительно посмотрела на Дамблдора.

Гарри почувствовал себя уязвленным: взгляд, которым бегло окинули его самого и друзей, никак нельзя было назвать заинтересованным.

— Добрый день, мисс... — начал было директор, но его прервал стук в дверь, которая, впрочем, тут же распахнулась и внутрь стремительно вошел Доулиш. Остановившись прямо перед столом профессора, он окинул всю компанию взглядом, охарактеризовать который Гарри бы затруднился. Но ему показалось, что преподаватель сейчас громко хмыкнет.

— Вы просили зайти, директор Дамблдор, — полуутвердительно произнес Доулиш. Разумеется, никакого, даже самого завалящегося хмыка не прозвучало.

— Да-да, конечно. Надеюсь, профессор Диппет ввел вас в курс дела? — и, дождавшись энергичного утвердительного кивка, Дамблдор продолжил:

— В таком случае, прежде чем отбыть в Лондон и предоставить вам возможность разобраться с этим делом, — Гарри про себя отметил, что лицо Доулиша не выразило удивления, — я хочу задать последний вопрос. Мисс Гринграсс, откуда у вас были сведения, что Гарри Поттеру опасно появляться в районе трактира «Кабанья голова», о чем вы так любезно проинформировали мистера Уизли?

— Что-то случилось? Мне этот портрет — профессор Диппет, верно? — к сожалению, ничего не объяснил... — она замолчала. Дамблдор терпеливо ждал. Амели держала паузу.

— Не было никаких сведений, — наконец, приятно улыбнувшись, произнесла она. — Вчера у меня была отработка у профессора Снейпа. И у двух третьекурсников. Так вот, профессор Снейп, отчитывая малыша… э-ээ… то есть, помогая одному из студентов осознать ошибки, сказал, что если он, третьекурсник, еще раз сунет пальцы в зелье — они варили что-то ужасное на вид, то с его пальцами произойдет то же, что с головой Поттера, если он завтра сунет ее в «Кабанью Голову».

— Так-так, — пристально посмотрел на нее Дамблдор. — А вы серьезно отнеслись к его словам, не так ли, мисс?

— Нет, — улыбнулась она. — Не так. Наш декан часто делает выпады в адрес Гарри Поттера, вы ведь знаете, да? Поэтому я не приняла его слов всерьез. Но, профессор Дамблдор, я подумала, что всякое может быть, и, возможно, декан не просто так сказал про «Кабанью Голову». Он ведь знает, что мы с Гарри иногда проводим время. Вот и решил предупредить его через меня. Я так решила, по крайней мере.

— А сам он, конечно, не мог, — не выдержала Гермиона. — Предупредить!

— Конечно, нет, — сладко пропела Амели. — Гарри, скажи, если бы профессор Снейп потребовал, чтобы ты не ходил на Хэллоуин в Хогсмид, ты бы его послушал?

Гарри медленно покачал головой. Вот еще! Он не намерен слушать «предупреждения» Снейпа! Если Дамблдор доверяет ему на «сто процентов», это еще не означает, что он, Гарри, должен делать подобную глупость!

— Вот видите, — пожала плечами Амели. — Видимо, наш декан верно рассудил: я все рассказала Рону, он друг Гарри. А вот откуда профессор Снейп что-то знал — спросите у него самого.





* * *



— Я же говорил, что Снейп предатель, — возмущался Рон через десять минут, шагая в гриффиндорскую гостиную. — Иначе с чего бы ему быть таким информированным?

— С чего бы ему спасать Гарри, лучше бы подумал. Раз он такой предатель! — фыркала в ответ Гермиона. — А вот почему эта Гринграсс ничего не рассказала тебе, а, Гарри?

— Не ищи здесь второго дна, — ответил Рон. — Она наткнулась на меня случайно.

— Амели и случайности? — язвительно парировала Гермиона. — Скажи-ка нам, Гарри. Ты случайно не потому ли заставил нас с Роном тебя ждать, что бегал к Слизеринским Подземельям?

Гарри смущенно промолчал.

Тем временем Гермиона продолжала озвучивать все свои сомнения.

— Самое удивительное, что если бы она случайно встретила Гарри, а не Рона, то ей не пришлось бы даже передавать слова Снейпа — кстати, с этим тоже что-то не то, — деловито добавила она, — но об этом мы еще поговорим. Что касается Гринграсс, то она просто могла пригласить тебя, Гарри, в кафе. В любое, я хочу сказать, — Гермиона вздернула подбородок.— А если уж быть точной, то всего лишь позволить тебе пригласить ее. Тем более, ты пол-утра провел около их гостиной. Но нет. Она находит Рона!

— Случайно, Гермиона!!!

— Рона, чью реакцию она не знала наверняка, — не обратила никакого внимания на них Гермиона. – Зато, — она загнула палец, — знала о его дружбе с Гарри и, — загнула второй, — о том, что ты, Рон, вовсе не прочь заработать немного… авторитета. К тому же, в последнее время чувствуешь дефицит приключений!

Рон Уизли возмущенно хватанул воздух, собираясь возражать, но Гермиона была начеку.

— Не перебивай меня, пожалуйста. Гарри в последнее время проводит с нами не много времени, так? Так. И кто, как не она, лучше всех знает об этом? Замечательный расчет, если честно. Не знаю, кто смог бы удержаться: есть шанс узнать что-то важное, и ты узнал. – Рон едва не поперхнулся от неожиданности. — А еще есть возможность сначала пережить приключение, а потом о нем похвастаться. Не удивительно, что ты не удержался!

— Гермиона, — предупреждающе заговорил Гарри, которому эти выводы не нравились. И, прежде всего, потому, что они были похожи на правду: если бы речь не шла об Амели, он бы с ними согласился, не думая. — У этого может быть много объяснений.

— В самом деле? — не скрывая иронии, переспросила та. — И какие?

Не дождавшись ответа, она заметила.

- В отличие от вас я очень хорошо запомнила урок, который преподал нам Снейп в начале года. Надо понимать не только что говорят, но и зачем говорят.

— Это одно и то же, Гермиона, — фыркнул Рон, и Гарри подумал, что его друг, в общем-то прав.

— А вот и нет, Рон Уизли! Именно в этом случае «что» и «зачем» сильно расходятся. Гринграсс тебе сказала про "Кабанью Голову". Тебе сказали не за тем, чтобы ты предупредил Гарри. А за тем, чтобы ты отправился в "Кабанью Голову". Разницу замечаешь?

— Но зачем!? — не выдержал Гарри. — Зачем ей было это надо? Если допустить, что она знала об Упивающихся, то она так же знала, что им нужен я. Я, а не Рон, разве нет? Пророчество! — вытаращил глаза Рон. — Они там говорили про пророчество!

— А не слишком она получается у вас осведомленной? — Гарри едва сдерживался. К его удивлению, Гермиона глубоко вздохнула.

— Слишком, — признала она. — Но все равно здесь что-то не так.

— Никогда не поверю, что Амели хотела причинить мне вред, — жестко сказал Гарри. — Я сам у нее спрошу. И я уверен, что все, что здесь прозвучало — полнейшая чушь. Если бы тебя, Гермиона, попросили что-то передать мне, а ты это сделала через Рона, какие бы тайные подтексты следовало бы поискать в этом?

В это время из бокового коридора выкатилась шумящая группа учеников.

— Эй, эй! — закричал Колин Криви. — Вот и они! Идемте. Скорее! Пир начинается!





За всеми треволнениями они совершенно забыли про самое веселое событие осеннего семестра — грандиозный банкет, проводимый в честь Хэллоуина. Голова Гарри звенела от мыслей, и он решил, что самое лучшее — влиться в веселую толпу, хоть немного передохнуть. Что он и поспешил сделать, потянув за собой Гермиону и Рона. Они шагнули в веселую, наряженную, смеющуюся массу, и водоворот у входа в Большой зал затянул их внутрь. Туда, где оплывали толстые свечи, вставленные в фигурно вырезанные и подвешенные к потолку тыквы, и воздух был напоен ароматом плавящегося воска и кухни.



* Азкабан, согласно Шестой книге «Гарри Поттер и Принц Полукровка», находится на острове в Северном море.