Молодой кембриджский историк Майкл Янг и престарелый физик Лео Цуккерман посредством машины времени закидывают в прошлое посылку со стерилизующими пилюлями. Место назначения — австрийский город Браунау, цистерна рядом с домом Алоиза Гитлера. Все прошло как по маслу, за исключением того, что с этого момента начинается альтернативная история — и последствия темпорального сбоя Майклу придется ощутить и на собственной шкуре тоже.
Упаси бог назвать Стивена Фрая посредственным фантастом — роман сработан на совесть и проглатывается, 639-страничный-то кирпич, при желании за ночь; но, в принципе, не Фрай распахивал целину в этом жанре и не у него самые большие урожаи; так что если кто в самом деле собирался подержать в руках книжку по альтернативной истории, то лучше взяться за диковского «Узника высокого замка», а то и эксгумировать роман Сибери «Историонавт», совсем уж с тем же сюжетом: американцы времен холодной войны посылают своего агента в 1917 год, чтобы тот кокнул Ленина; вернувшись в 1968-й, душегуб обнаруживает, что Вашингтон оккупирован немцами. Фрай, разумеется, знаком с первоисточниками.
Оставляя в покое тему «Фрай-фантаст», упираешься в тему «Фрай-историк» — и, надо сказать, здесь тоже все гладко; роман можно читать и как беллетризованный нон-фикшн по истории Европы времен рождения Гитлера и прихода к власти нацистов в особенности.
Читателям «Лжеца», «Теннисных мячиков» и «Гиппопотама» сложно представить Фрая в скафандре путешественника во времени — но это все тот же благодушный толстяк, легко идентифицируемый за счет своего нескромного рассказчицкого обаяния, черного британского юмора («Когда я вообще просил у тебя денег? — Тебе как, в хронологическом порядке или по порядку убывания сумм?»), еврейской темы и рано или поздно возникающего гей-аспекта.
Физиономию романа портит разве что легкая водянка — тот же сюжет без особых деформационных усилий можно было уместить и в повесть; и совсем уж не красят «Как делать историю» очень длинные непропеченные кинематографические куски — написанные как сценарий; идея выдыхается на второй странице, так что лучше всего было бы, если бы на стадии идеи они и были отвергнуты.
Фрай — демократичный автор, и не следует, конечно, ворчать на него по мелочам; в конце концов, не так много найдется современных романов, которых можно предложить прочесть первому встречному и гарантированно уберечься от проклятий при следующем рандеву.
Фрай — демократичный автор, и не следует, конечно, ворчать на него по мелочам; в конце концов, не так много найдется современных романов, которых можно предложить прочесть первому встречному и гарантированно уберечься от проклятий при следующем рандеву.
Я прочла Лжеца по твоему совету. Мужественно пробралась через начало, с интересом дочитала до конца. Было тяжело продираться сквозь цитаты, незнакомые имена, аналогии, сравнения, несмотря на то, что каждые пять минут тыкала стилусом в сноски.
Может быть, когда-нибудь я и доберусь до Теннисных мячиков, дозрею, но не сразу. Увы.
Ууу.. я думала, ты про "скачать" скажешь. Мячики, они куда как легче, слишком легкие, на мой взгляд. А вот Лжец... *закатывает глаза* Лжеца я какнить перечитаю. А теннисные недавно, под настроение, повторила: за день уложилась.
-
-
16.11.2005 в 17:14Я прочла Лжеца по твоему совету. Мужественно пробралась через начало, с интересом дочитала до конца. Было тяжело продираться сквозь цитаты, незнакомые имена, аналогии, сравнения, несмотря на то, что каждые пять минут тыкала стилусом в сноски.
Может быть, когда-нибудь я и доберусь до Теннисных мячиков, дозрею, но не сразу. Увы.
-
-
16.11.2005 в 17:57Ууу.. я думала, ты про "скачать" скажешь. Мячики, они куда как легче, слишком легкие, на мой взгляд. А вот Лжец... *закатывает глаза* Лжеца я какнить перечитаю. А теннисные недавно, под настроение, повторила: за день уложилась.